Как будут эволюционировать люди в ближайшие 10 000 лет?

Человечество — это удивительный и неожиданный результат четырех миллиардов лет эволюции, истории и развития. От самовоспроизводящихся молекул в архейских морях, до безглазых рыб в кембрийских глубинах, до млекопитающих, до динозавров, и, наконец, что невероятно, до современных людей — нас сформировала эволюция.

Организмы размножаются по-разному. Ошибки, допущенные при копировании генов, иногда приводили к тому, что они лучше подходили к окружающей среде, поэтому эти гены, как правило, передавались по наследству. Затем, последовало новое размножение и новые ошибки, и этот процесс повторялся на протяжении миллиардов поколений. Наконец, появился Homo sapiens. Но история не заканчивается на нас.

Трудно предсказать будущее. Мир, вероятно, изменится так, как мы не можем себе представить. Но мы можем сделать обоснованные предположения. Как это ни парадоксально, лучший способ предсказать будущее — это, вероятно, оглянуться в прошлое и предположить, что прошлые тенденции сохранятся в будущем. Мы, вероятно, будем жить дольше, вероятно, будем менее агрессивными и более миролюбивыми, но у нас будет меньше мозгов и возможно, мы будем не такими интересными, как сейчас. По крайней мере, это одно из возможных будущих.

Конец естественного отбора?

Некоторые ученые утверждают, что начало развития цивилизации положило конец естественному отбору. Это правда, что естественный отбор доминировал в прошлом и такие явления, как голод, чума, войны — тоже были вместе с хищниками частью естественного отбора. Голод в значительной степени был прекращен благодаря высокоурожайным культурам, удобрениям и планированию семьи. Насилие и войны менее распространены, чем когда-либо, несмотря на современные конфликты.

Хищники — львы, волки и саблезубые кошки, которые охотились на людей в темноте, находятся под угрозой исчезновения или вымерли. Эпидемии, унесшие миллионы жизней, — оспа, Черная смерть, холера — были укрощены вакцинам и антибиотиками.

Но эволюция не остановилась, она приняла другие формы. Эволюция заключается не столько в выживании наиболее приспособленных, сколько в размножении наиболее приспособленных. Половой отбор играет большую роль в эволюции людей.

И если природа меньше контролирует нашу эволюцию, созданная нами неестественная среда — культура, технологии, города — порождает новое давление отбора, совсем не похожее на то, с чем мы сталкивались в ледниковый период. Мы плохо приспособлены к этому современному миру; отсюда следует, что нам придется приспосабливаться.

И этот процесс уже начался. Когда наш рацион изменился, включив в него зерновые и молочные продукты, мы развили гены, которые помогают нам переваривать крахмал и молоко. Когда плотные города создавали условия для распространения болезней, распространялись и мутации устойчивости к болезням. И по какой-то причине мозг людей стал меньше. Неестественная среда создает неестественный отбор.

Чтобы предсказать, к чему это приведет, мы обратимся к нашей предыстории, изучая тенденции за последние шесть миллионов лет эволюции. Некоторые тенденции сохранятся, особенно те, которые возникли за последние 10 000 лет, после изобретения сельского хозяйства и цивилизации. Мы также сталкиваемся с новым селективным давлением, таким как снижение смертности. Изучение прошлого здесь не поможет, но мы можем увидеть, как другие виды реагировали на подобное давление.

Эволюция домашних животных может иметь особое значение — возможно, мы становимся своего рода одомашненными обезьянами, но, что любопытно, прирученными самими собой. В этой статье будет использовать ретроспективный подход, чтобы сделать прогнозы, как будут эволюционировать люди в будущем?

Увеличение срока жизни

Люди почти наверняка эволюционируют в плане продолжительности жизни. Жизненные циклы развиваются в зависимости от уровня смертности. Еще до появления цивилизации, люди были уникальными среди обезьян тем, что имели низкую смертность и долгую жизнь. Охотники-собиратели, вооруженные копьями и луками, могли защищаться от хищников; совместное использование еды предотвратило голод. Так у нас развилась продолжительность жизни до 70 лет.

Тем не менее, детская смертность была высокой — к 15 годам она приближалась к 50% и более. Средняя продолжительность жизни составляла всего 35 лет. Даже после развития цивилизации детская смертность оставалась высокой вплоть до XIX века, а ожидаемая продолжительность жизни снизилась до 30 лет из-за эпидемий и голода.

Затем, за последние два столетия, благодаря лучшему питанию, медицине и гигиене смертность среди молодежи в большинстве развитых стран снизилась до менее одного процента. Ожидаемая продолжительность жизни выросла до 70 лет во всем мире и до 80 лет в развитых странах. Это увеличение связано с улучшением здоровья, а не с эволюцией, но оно готовит почву, чтобы еще увеличить продолжительность жизни.

Сегодня нет необходимости в раннем размножении, как раньше. Во всяком случае, годы обучения на врача, генерального директора или плотника стимулируют откладывание этого процесса. А поскольку продолжительность жизни удвоилась, детородный возраст увеличился. Учитывая, что все больше людей доживает до 100 или даже 110 лет (рекорд — 122 года), есть основания полагать, что наши гены могут эволюционировать до тех пор, пока средний человек не проживет 100 лет и больше.

Как изменится наше тело?

Животные, часто, увеличиваются в размерах со временем — эта тенденция наблюдается у тираннозавров, китов, лошадей и приматов, включая гомининов. Ранние гоминиды, такие как Australopithecus afarensis и Homo habilis, были маленькими, от 120–150 см в высоту. Более поздние гоминиды — Homo erectus, неандертальцы, Homo sapiens — стали выше. В прошлом, человеческие виды набирали рост, отчасти за счет улучшения питания, но, похоже, гены тоже эволюционируют.

Почему люди стали выше и выносливее? Отчасти смертность может стимулировать эволюцию размеров; рост требует времени, поэтому более длительная жизнь означает больше времени для роста. Сегодня самые высокие люди в мире находятся в Европе, во главе с Нидерландами. Здесь мужчины в среднем 183 см, а женщины 170 см. Когда-нибудь большинство людей станут такими же высокими или даже еще выше.

По мере того, как мы становились выше, мы становились более грациозными. За последние два миллиона лет наши скелеты стали более легкими, поскольку мы меньше полагались на грубую силу и больше на инструменты и оружие. Поскольку сельское хозяйство заставило нас осесть, наша жизнь стала более сидячей, поэтому плотность наших костей уменьшилась. Поскольку мы проводим больше времени за столами, клавиатурами, смартфонами и автомобилями, эти тенденции, вероятно, сохранятся.

Люди также уменьшили мышцы по сравнению с другими обезьянами, особенно в верхней части тела. Это, вероятно, будет продолжаться. Нашим предкам приходилось забивать антилоп и выкапывать корни; позже они возделывали и жали на полях. Современная работа все чаще требует работы компьютером, кодом, а для этого нужны мозги, а не мускулы. Даже для рабочих — фермеров, рыбаков, лесорубов — такие машины, как тракторы, гидравлика и бензопилы, берут на себя большую часть работы за счет новых технологий на основе искусственного интеллекта (ИИ) и физическая сила становится менее необходимой, наши мышцы продолжают сокращаться.

Наши челюсти и зубы также стали меньше. Раньше у травоядных гомининов были огромные коренные зубы и нижние челюсти для измельчения волокнистых овощей. Когда люди перешли на мясо, а затем начали готовить пищу, челюсти и зубы уменьшились. Современную переработанную пищу — куриные ножки, свиные отбивные, мороженое из сливок и сгущенки — нужно еще меньше пережевывать, поэтому челюсти будут сжиматься, и мы, скорее всего, потеряем зубы мудрости.

Как изменятся лица людей?

После того, как люди покинули Африку 100 000 лет назад, отдаленные племена человечества оказались изолированными пустынями, океанами, горами, ледниками и огромным расстоянием. В разных частях мира разное избирательное давление, разный климат, образ жизни и стандарты красоты — заставляло нашу внешность развиваться по-разному. Племена развили отличительный цвет кожи, глаз, волос и черт лица.

С развитием цивилизации и новыми технологиями, эти группы населения снова были связаны. Завоевательные войны, строительство империи, колонизация и торговля, включая торговлю другими людьми, — все это перемещало население по планете, которое скрещивалось. Сегодня нас также связывают техника и технологии. Бушмены прошли бы 60 км, чтобы найти партнера, а современные люди проедут 6000 км если нужно. Мы все больше становимся единым мировым населением, мы соединяемся.

Половой отбор еще больше ускорит эволюцию нашего внешнего вида. Поскольку большинство форм естественного отбора больше не действуют, выбор партнера будет играть более важную роль. Люди могут стать более привлекательными, но более однородными по внешнему виду. Глобализированные средства массовой информации могут также создавать более единые стандарты красоты, подталкивая всех людей к единому идеалу. Половые различия, однако, могут быть преувеличены, если идеалом являются мужчины мужественной внешности и женщины женственной внешности.

Что будет с мозгом и личностью?

Наконец, наш мозг и разум, наша самая характерная человеческая черта, будут развиваться, возможно, кардинально. За последние шесть миллионов лет размер мозга гоминина увеличился примерно втрое, что предполагает отбор на большой мозг, обусловленный использованием инструментов, сложным обществом и языком. Может показаться неизбежным, что эта тенденция сохранится, но, вероятно, это не так.

Вместо этого наш мозг становится меньше. В Европе максимальный размер мозга пришелся на 10 000 – 20 000 лет назад, как раз перед тем, как люди изобрели сельское хозяйство и мозг стал уменьшаться. У современных людей мозг меньше, чем у наших древних предков или даже у средневековых людей. Непонятно почему.

Возможно, потому, что поддержание большого мозга более энергозатратный процесс: они сжигают около 20 процентов наших ежедневных калорий. Может быть, жизнь охотников-собирателей была требовательнее, чем жизнь людей с развитым сельским хозяйством. В цивилизации нам не нужно перехитрить львов и антилоп или запомнить каждое фруктовое дерево и водопой в пределах 1000 квадратных км. Изготовление и использование луков и копий также требует тонкой моторики, координации, способности выслеживать животных и траектории — возможно, части нашего мозга, используемые для этих целей, стали меньше, когда мы перестали охотиться.

Или, может быть, жизнь в большом обществе специалистов требует меньше умственных способностей, чем жизнь в племени универсалов. Люди каменного века владели многими навыками: охотой, выслеживанием, сбором растений, изготовлением лекарственных трав и ядов, изготовлением инструментов, ведением войны, созданием музыки. Современные люди выполняют меньшее количество специализированных ролей в рамках обширных социальных сетей, используя разделение труда.

В цивилизации мы специализируемся на торговле, а во всем остальном полагаемся на технологии. При этом, размер мозга — это еще не все: у слонов и косаток мозг больше, чем у нас, а мозг Эйнштейна был меньше среднего. У неандертальцев мозг был сравним с нашим, но большая часть мозга была посвящена зрению и контролю над телом, что предполагает меньшую способность к таким процессам, как язык и использование инструментов. Поэтому неясно, насколько потеря массы мозга влияет на общий интеллект. Возможно, мы утратили одни способности, но усилили другие, более актуальные для современной жизни. Возможно, человеческий мозг развил вычислительную мощность за счет меньшего количества нейронов меньшего размера.

Любопытно, что у домашних животных также развился мозг меньшего размера. Овцы потеряли 24% массы своего мозга после одомашнивания; для коров это 26%; собаки на 30%. Возможно, в нас, как и в них, заложено желание пассивно плыть по течению биологической жизни (возможно, даже меньше думать), как прирученное животное.

Наши личности тоже должны развиваться. Жизнь охотников-собирателей требовала агрессии. Они охотились на крупных млекопитающих, убивали из-за партнеров и воевали с соседними племенами. Мы покупаем мясо в магазине и обращаемся в полицию и суды для решения споров. Если война и не исчезла, то теперь на нее приходится меньше смертей по отношению к населению, чем когда-либо в истории.

Изменение социальных моделей также изменит личность. Люди живут гораздо большими группами, чем другие обезьяны, образуя племена охотников-собирателей численностью около 1000 человек. Но в современном мире люди живут в огромных городах-миллионниках. В прошлом наши отношения были немногочисленны и часто длились всю жизнь. Теперь мы общаемся с массой людей, которые часто переезжают по работе и в процессе формируют тысячи новых отношений, многие из которых мимолетны и все чаще виртуальны. Новый технологический мир подтолкнет нас стать более общительными, открытыми и терпимыми. Тем не менее, навигация по социальным сетям может потребовать от нас большей готовности приспосабливаться.

Не все психологически хорошо приспособлены к такому существованию. Наши инстинкты, желания и страхи в значительной степени принадлежат предкам каменного века, которые находили смысл в охоте и добыче пищи для своих семей, вражде с соседями и молитвах духам предков в темноте. Современное общество удовлетворяет наши материальные потребности, но в меньшей степени способно удовлетворить психологические потребности нашего примитивного мозга пещерного человека.

Возможно, из-за этого все больше людей страдают от психологических проблем, таких как одиночество, тревога и депрессия. Многие обращаются к алкоголю и другим веществам, чтобы справиться. Отбор против уязвимости к этим условиям может улучшить наше психическое здоровье и сделать нас как биологический вид более счастливыми. Но это может иметь свою цену. У многих великих гениев были свои демоны; такие лидеры, как Авраам Линкольн и Уинстон Черчилль, боролись с депрессией, как и ученые, такие как Исаак Ньютон и Чарльз Дарвин, и художники, такие как Герман Мелвилл и Эмили Дикинсон. Некоторые (например, Вирджиния Вульф, Винсент Ван Гог и Курт Кобейн) покончили с собой. Другие (Билли Холидей, Джими Хендрикс и Джек Керуак) были уничтожены психоактивными веществами.

Тревожной мыслью является то, что беспокойные умы будут удалены из генофонда, но, возможно, за счет устранения той искры, которая создала этих дальновидных лидеров, великих писателей, художников и музыкантов. Будущие люди могут быть лучше приспособлены, но с ними будет меньше веселья и меньше шансов начать научную революцию — они будут стабильными, счастливыми и чрезвычайно скучными.

Появятся ли новые виды людей?

Когда-то существовало девять человеческих видов, а теперь — только мы. Но могли ли эволюционировать новые человеческие виды? Чтобы это произошло, нам нужны изолированные популяции, подвергающиеся определенному селективному давлению. Расстояние больше не изолирует нас, но репродуктивная изоляция теоретически может быть достигнута посредством селективного спаривания. Если бы люди были разделены культурно — вступая в брак на основе религии, класса, касты или даже политики — могли бы возникнуть отдельные популяции людей, появится даже новые виды.

В «Машине времени» писатель-фантаст Герберт Уэллс увидел будущее, в котором классы создают отдельные виды. Высшие классы превратились в красивых, но бесполезных Элоев, а рабочий класс превратился в уродливых подземных морлоков, которые восстали и поработили Элоев. В прошлом, религия и образ жизни иногда приводили к возникновению генетически различных групп, как это видно, например, из еврейского и цыганского населения. Сегодня нас разделяет и политика — может ли она разделить нас генетически? Либералы объединяются с либералам, а консерваторы с консерваторами, левые не будут встречаться со сторонниками Трампа, и наоборот.

Может ли это создать два вида с инстинктивно разными взглядами? Неизвестно. Тем не менее, в той мере, в какой культура разделяет людей, она может по-разному управлять эволюцией у разных сообществ людей. Если культуры станут более разнообразными, это может сохранить и увеличить генетическое разнообразие людей.

Одна из наиболее экстремальных возможностей развития людей — направленная эволюция, когда мы активно контролируем эволюцию нашего вида. Мы уже разводим себя, когда выбираем партнеров с внешностью и характером, которые нам нравятся.

На протяжении тысячелетий охотники-собиратели устраивали браки, подыскивая хороших охотников для своих дочерей. Подобные традиции сохранились и сегодня в других местах. Другими словами, мы воспитываем собственных детей. И в будущем мы будем делать это с гораздо большим знанием того, что мы делаем, и с большим контролем над генами нашего потомства. Мы уже можем проверять себя и эмбрионы на наличие генетических заболеваний. Потенциально мы могли бы выбирать эмбрионы с желаемыми генами, как мы это делаем с сельскохозяйственными культурами.

Было доказано, что прямое редактирование ДНК человеческого эмбриона возможно, но кажется отвратительным с моральной точки зрения, поскольку дети фактически превращаются в субъектов медицинских экспериментов. И все же, если бы такие технологии оказались безопасными, мы могли бы представить себе будущее, в котором вы были бы плохим родителем, если бы не передали своим детям самые лучшие гены.

Компьютеры также обеспечивают совершенно новое селективное давление. По мере того, как все больше и больше совпадений проводится на смартфонах , мы делегируем решение о том, как будет выглядеть следующее поколение, компьютерным алгоритмам, которые рекомендуют наши потенциальные совпадения. Цифровой код теперь помогает выбирать, какой генетический код будет передаваться будущим поколениям, точно так же, как он формирует то, что вы покупаете в интернете.

Это может звучать как темная научная фантастика, но это уже происходит. Наши гены контролируются компьютером, как и наши плейлисты. Трудно понять, к чему это ведет, но интересно, разумно ли отдать будущее нашего вида айфонам, интернету и компаниям, стоящими за ними? Дискуссии об эволюции человека обычно обращены в прошлое, как будто величайшие триумфы и вызовы остались в далеком прошлом. Но по мере того, как технологии и культура вступают в период ускоряющихся изменений, а мир становится все более замкнутым, наши гены тоже будут меняться. Возможно, самые интересные части эволюции — это не происхождение жизни, динозавры или неандертальцы, а то, что происходит прямо сейчас, наше настоящее и наше будущее.

Николас Лонгрич, старший преподаватель эволюционной биологии и палеонтологии в Университете Бата, Великобритания.